Среди всех отраслей экономики украинская металлургия понесла наиболее ощутимые потери от ухудшения ситуации на глобальных рынках. Самое печальное, что ничего сделать с этим нельзя. Остается плыть по течению и молиться – авось пронесет. Повсеместный негатив Статистика у металлургов и правда выглядит мрачновато: украинские заводы и комбинаты по итогам 2015 снизили выплавку стали на 16%, до 22,94 млн т., чугуна – на 12%, до 21,88 млн т., и сократили выпуск стального проката на 16%, до 20,02 млн т. Тенденция резкого ухудшения началась еще в 2014 году, - тогда стальная выплавка уменьшилась на 17%, до 26,17 млн т. Но причина не только и даже не столько в войне на Донбассе, сколько в неблагоприятных внешнеторговых факторах. Спору нет: если бы Кабинет министров не задерживал производителям возмещение НДС при экспорте металла (летом 2015 сумма задолженности достигала 8 млрд грн.), не повышал налоговую нагрузку на отрасль (речь об увеличении в несколько раз ренты на добычу железной руды в 2014-2015 гг.) и тарифы госмонополий (наиболее чувствительным стало повышение в несколько этапов тарифов на грузоперевозки "Укрзализницей", также в 2014-2015) - горно-металлургический комплекс (ГМК) Украины гораздо увереннее плыл бы по волнам кризиса. А сейчас он судорожно барахтается в этих волнах, на полном серьезе рискуя захлебнуться. Чтобы в этом убедиться, достаточно ознакомиться с новостями ГМК из других стран. Там ситуация тоже совсем не радужная."Объединенная Металлургическая Компания закрывает крупнейший проект в российской металлургии", "Индийская корпорация Tata Steel закрывает ферросплавный завод в Южной Африке", "Американская компания Cliffs Natural Resources закрывает уже второй горно-обогатительный комбинат в штате Миннесота", "Немецкий концерн ThyssenKrupp решил закрыть свой завод Hoesch Hohenlimburg»,-вот далеко не полный перечень новостных заголовков мировых информагентств. Причина кризиса проста: избыток сталеплавильных мощностей, большая часть из которых сосредоточена в Китае. Раньше металлургические заводы там строили с коммунистическим размахом, не особо задумываясь о соотношении спроса и предложения на рынке. По оценкам ассоциации World steel из 730 млн т. "лишних" мощностей в мире 450 млн т. приходится именно на Китай. Для сравнения: избыток в ЕС составляет всего 50 млн т., из расчетов европейской ассоциации Eurofer. Китайская ассоциация CISA оценивает показатель для КНР гораздо скромнее – в 250 млн т. Но тем не менее, также признает, что это избыточные мощности. Единственным способом лечения болезни перепроизводства является хирургический – т.е. закрытие действующих предприятий и уменьшение суммарных выпускающих мощностей. Ведь "раскочегарить" мировую экономику до такого состояния, когда она сможет "проглотить" всю выплавляемую сталь - невозможно. Ранее было принято считать, что украинский ГМК находится в более выгодных условиях по сравнению с конкурентами благодаря вертикальной интеграции производства. Действительно, непрерывная технологическая цепочка от добычи железной руды и коксующегося угля до выпуска металлопроката позволят существенно снизить себестоимость конечной продукции, например, для холдинга "Метинвест", крупнейшего украинского игрока. Кроме того, есть относительно дешевая рабочая сила (за нее "спасибо" Нацбанку Украины и персонально Валерии Гонтаревой, обвалившим курс гривны в 2 раза) и либеральное (по сравнению с развитыми странами) экологическое законодательство. Однако сила нынешнего кризиса такова, что его удары не выдерживают уже и вертикально-интегрированный производители из стран "третьего мира". Так, в Алжире комбинат Annaba сократил выплавку стали в 5 раз по сравнению с докризисным периодом, с 1,15 млн т. в 2007 г. до 200 тыс. т. в 2014 г. При этом особо надо отметить, что в структуру Annaba входят 2 железорудных предприятия. Данный пример можно считать по-настоящему плохим сигналом для украинского ГМК: если даже компания с собственными ресурсами железной руды в такой стране, как Алжир, вынуждена закрывать производство, ссылаясь на нерентабельность. Два бесполезных рецепта В этой связи возникает извечный вопрос "что делать?". И здесь начинаются сложности. Идти "хирургическим" путем бессмысленно: тем самым Украина добровольно и без боя сдала бы конкурентам "место под солнцем", т.е. свою долю рынка в мировой металлоторговле. Значит, надо сделать украинскую металлопродукцию более конкурентной, полагают некоторые отраслевые эксперты. А именно: направить многомиллиардные инвестиции в новые технологии, позволяющие снизить себестоимость и улучшить качество металла при сохранении прежней цены. Президент Петр Порошенко ранее также упрекнул владельцев металлургических предприятий в том, что они в докризисный период получали сверхприбыли, но не вкладывали их в развитие и модернизацию производства. Подобные претензии каждый раз выдвигают и в Кабинете министров Украины (что характерно – при всех премьерах), едва на совещаниях заходит речь о необходимости господдержки ГМК. К примеру, неоднократно приходилось встречать забавные рассуждения о том, что переход комбината "Запорожсталь" с мартеновской выплавки стали на конвертерную – вопрос жизни и смерти для данного предприятия. Дескать, если конвертерный цех стоимостью $1,3 млрд построят – предприятие сможет и дальше остаться на рынке, если нет – будет вынуждено закрыться. Исходя из этого, абсолютно непонятно, как строительство конвертерного цеха в Запорожье поможет справиться с колоссальным избытком сталеплавильных мощностей в Китае и тем давлением на мировые цены, которое этот избыток создает. Так что на самом деле связь между новациями в украинском ГМК и его дальнейшими перспективами просматривается очень слабо. Но, есть случаи, когда инновационная стратегия дает позитивный эффект. В качестве примера можно привести австрийскую металлургическую компанию VoestAlpine и немецкий концерн ThyssenKrupp. Выручка VoestАlpine AG в I полугодии 2015-2016 финансового года выросла на 4,1%, до €5,8 млрд, операционная прибыль выросла на 29,4%, до €575 млн. По словам главы правления VoestАlpine AG Вольфганга Эдера, отдельные крупные контракты улучшили позиции компании в сегменте высокотехнологической продукции. Среди них можно выделить, например, контракт на строительство 114-км трубопровода высокого давления для газового завода в ОАЭ, выигранный в сентябре 2015. Спецстали премиум-класса для газопроводов, автопрома и судостроения – это "конек" VoestАlpine. Компания вложила в это направление большую часть из €800 млн, выделенных на инвестиции в развитие. Сейчас VA объявила о строительстве цеха по производству строительных обшивочных панелей с лазерной сваркой на своем базовом комбинате в Линце. Ни одно из украинских предприятий не может похвастаться таким сортаментом металлопродукции. Аналогично VoestАlpine идет и ThyssenKrupp. По итогам 2015-2016 фингода немецкий концерн прогнозирует рост доналоговой прибыли на 10–20%, до €1,9 млрд. Причем порядка 30% этой прибыли генерирует не собственно сталеплавильное производство, а заводы по выпуску лифтов. Директор ГП "Укрпромвнешэкспертиза" Владимир Власюк полагает, что украинские металлургические компании также должны от продажи полуфабрикатов и сырья переходить к экспорту металлопродукцию с высокой долей добавленной стоимости. Такого же мнения придерживаются и в правительстве Украины (снова-таки независимо от фамилий министров и премьера). Проблема лишь в том, что даже ставка на высокомаржинальную продукцию далеко не всегда может сыграть. На это указывают итоги за 2015 южнокорейской корпорации Posco, сообщившей про чистый убыток $80 млн. Сумма вроде и небольшая, но тут надо учесть, что отрицательный финрезультат получен впервые с момента основания корпорации в 1968 г. До этого южнокорейские металлурги прочно удерживались в топ-5 наиболее эффективных меткомпаний мира. Например, еще за 2014 они получили $464 млн чистой прибыли. А ведь Posco – поставщик автолиста и другого высококачественного металла для южнокорейских и даже для японских автопроизводителей и судостроителей. Тем не менее, финансовые результаты Posco свидетельствуют, что даже с упором на дорогую сталь премиум-класса можно остаться, что называется, у разбитого корыта. Да и ThyssenKrupp начал новый фингод не радужно: за октябрь-декабрь 2015 получен чистый убыток €23 млн против чистой прибыли €50 млн за тот же период годом ранее. Между тем выпуск "премиум"-металлопродукции требует и большей квалификации персонала (читай: более высокие расходы на оплату труда), и лучшего оборудования – что также влечет дополнительные затраты. Причем значительные. Но даже если бы украинские металлурги решили брать пример с VoestАlpine, ThyssenKrupp и Posco, у них бы ничего не вышло. Потому как в правительствах развитых стран сидят далеко не дураки. И забота о национальном производителе там не просто пустопорожний телепиар премьера и президента, как в Украине – там это реальная программа действий. Выражается она прежде всего в наличии заградительных пошлин и квот на ввоз высокомаржинальной продукции – тех же облицовочных панелей для строительства, того же автолиста и высокопрочной спецстали с покрытиями для трубопроводов. Зато нет ограничений на ввоз железной руды и стального сляба, из которых в итоге и выпускается готовая металлопродукция. Т.е. торговая политика понятна: местных производителей надо обеспечить сырьем и полуфабрикатами, а конечную продукцию с высокой добавленной стоимостью они сделают сами. И "сливки" тоже снимут сами. Т.е. оставят прибыль себе в почти полном объеме. Причем все это делается на вполне законных основаниях – в соответствии с нормами Всемирной торговой организации, защищающей интересы развитых стран. Поэтому если тот же Мариупольский меткомбинат им.Ильича по примеру ThyssenKrupp начнет выпускать лифты (только представьте затраты на покупку оборудования и технологий под такой проект) – есть большая вероятность, что продать их будет некому. Разве что самим себе. Кстати, да: еще одним рецептом выживания и дальнейшего развития для украинской металлургии эксперты и правительственные чиновники считают переориентацию с экспорта на внутренний рынок. Дескать, тогда загрузка плавильных и прокатных мощностей у нас не будет зависеть от ситуации на внешних рынках, снижается уязвимость нашей экономики от глобального кризиса. Какая разница, дорожает или дешевеет сталь в турецких и китайских портах, если в Украине ударными темпами ведется строительство жилья, "Укравтодор", "Укрзализница" и "Нефтегаз Украины" тянут новые трубопроводы и дороги, закупая металлопрокат миллионами тонн в год? Теоретически тут опять же трудно спорить. Но практика показывает, что далеко не все так просто. Можно оставить за скобками замечание, что первоочередным условием для этого сценария является преодоление тотальной коррупции в госкомпаниях. Пока для украинских властей это явно непосильная задача: пчелы не в силах победить мед. А без этого заставить экономику работать настолько эффективно, чтобы внутренний спрос "разогрелся" до соответствующей "температуры" – невозможно. И не только потому, что все свободные финансовые ресурсы как вода в песок сразу уходят на счета в оффшорных компаниях, связанных с руководителями госпредприятий и их "крышей" во власти. А еще и по той простой причине, что "машинное доение" – настолько увлекательный процесс, что на остальное не остается времени. В т.ч. на необходимые реформы. Но даже если на секундочку предположить, что чудо свершилось, то окажется, что счастья как не было, так и нет. Самым наглядным примером может считаться тот же Китай. Вся мощь его ГМК ориентирована прежде всего на внутренний рынок. Так, в 2015 выплавка стали в КНР была 804 млн т., экспорт – 112 млн т., или 14% от общего объема. Для сравнения: украинский ГМК экспортирует свыше 80% продукции. Довольно долго за счет этой ориентации на себя, а не на внешние рынки, китайским металлургам удавалось оставаться на плаву и даже наращивать объемы – когда в других регионах производство уже падало и закрывались метзаводы. К примеру, европейский, украинский и российский ГМК находятся под влиянием кризиса еще с 2008 г. И до сих пор не могут из него выбраться. Но в итоге кризис добрался и до Китая. Средние и мелкие метпредприятия КНР по итогам 2015 получили чистый убыток $9,8 млрд, по данным ассоциации China Iron&Steel Association. Крупные компании тоже оказались под ударом. Так, Angang Steel сообщила, что ее годовые потери составят $666,3 млн, Wuhan Iron&Steel ожидает потери $1,034 млрд. Maanshan Iron&Steel также отметила, что ее чистый убыток за 2015 составил $733 млн, а Shougang Co. фиксирует годовые убытки $122 млн. В одной только северо-восточной провинции Хебей в 2015 из-за убытков закрылись 57 метзаводов. То есть китайские металлурги, обвалив мировые цены за счет своей дешевой рабсилы, отсутствия экологических штрафов и налоговой господдержки, уже не выдерживают тех условий, которые сами и создали. Кроме того, любопытно сравнить результаты работы двух крупнейших металлургических компаний Бразилии, Usiminas и Gerdau. Квартальная прибыль Gerdau в 2015 снизилась на 33%, до $67 млн. Компания сейчас распродает заводы в США и других странах, чтобы покрыть долги перед банками. Usiminas и вовсе сообщала о квартальных убытках на $223 млн. Причем если Gerdau ранее генерировала большую часть прибыли за счет экспорта и работы зарубежных предприятий, Usiminas 80% дохода получала от продаж в самой Бразилии. Теперь получается, что компания, действующая как раз по тому рецепту, что предлагают украинские чиновники и эксперты, оказалась в еще худшем положении, чем работающая на экспорт. Таким образом, переориентация украинского ГМК с экспорта на внутренний рынок тоже не является ответом на вопрос, как сохранить его работу в период кризиса на внешних рынках. С оглядкой на заграницу Но что же тогда делать? Похоже, что ничего. Во всяком случае, других рецептов, кроме двух вышеуказанных, никто не предлагает. А они при более тщательном анализе оказываются несостоятельными – как доказывает опыт других стран и зарубежных компаний. С другой стороны, это не означает, что Кабинету министров Украины надо просто отпустить ситуацию на самотек – в надежде, авось кривая и вывезет. Такой подход был бы как минимум наивным. Сейчас практически повсеместно металлургические компании получают от своих государств поддержку в виде снижения налогов, тарифов на электроэнергию и т.д. Очевидно, что правительства других стран идут на такие меры не просто из соображений благотворительности либо из особой любви к местным олигархам – владельцам меткомпаний. Причины гораздо более прагматичные: сохранить национальную металлургическую промышленность, занятость населения, налоговые поступления и т.д. Учитывая, что в Украине на ГМК приходится более 10% национального ВВП и примерно 25% валютной выручки, а с учетом смежных отраслей промышленности металлургия дает свыше 1 млн рабочих мест, Кабинету министров есть смысл последовать примеру зарубежных коллег. Виталий Крымов, специально для "ОстроВа" Присоединяйтесь к "ОстроВу" в Facebook, ВКонтакте, Twitter, чтобы быть в курсе последних новостей.
